Сердце, оставленное в горах (отрывок)

Сердце, оставленное в горах (отрывок)
Вглядевшись в темноту, Алияр увидел нескольких мужчин, притаившихся за саманными стенами. Слабый, чуть пробивающийся из-за туч свет луны лишь подчёркивал любопытство в их глазах.
– Мир вам, люди! Скажите, ради аллаха, где тут у вас кашка-духтур?
Ответа не последовало, будто его и не слышали. Алияр направил коня прямо к стене, повторяя приветствие. Наконец за оградой отозвались:
– Алексалам.
– Где тут доктор? Я вот сына привёз, сломал ногу на Салавате.
Один из мужчин неуверенно, видимо, сомневаясь в том, что он делает, подошёл к Алияру и молча провёл к незнакомому дому.
В прихожей было не светлее, чем в душе Алияра-бубы. Придерживая Салмана, старик шарил свободной рукой по стене в надежде отыскать невидимую дверь. Вдруг она отворилась сама. Свет небольшой керосиновой лампы тускло освещал просторную, с низким потолком комнату. Русоволосый мужчина, ещё совсем молодой, невысокий, стоял возле ложа, которое Алияр-буба видел впервые.
Постель не постель, кровать не кровать, но – понял он – для человека. Для Салмана. Оно одновременно так притягивало и пугало своей свежей, словно первый снег в горах, белизной, что Алияр-буба не мог промолвить ни слова и только крепче прижал к себе Салмана. А русоволосый уже приближался к ним, и лицо его светилось успокаивающей добротой.
– Что, перелом? – на родном Алияру языке спросил русоволосый. – Берали, помогите…
Теперь только Алияр-буба увидел, что незнакомец был в комнате не один. Словно джинн, возник перед ним молодой горец в странной белой одежде. «Свой», – мгновенно сообразил Алияр-буба и доверил ему свободную руку сына. Они вместе уложили Салмана на белое покрывало, и, глядя то на русоволосого, то на Берали, Алияр-буба поведал своё горе. И теперь заметил Алияр-буба в волосах доктора широкую, в два пальца, седую прядь.
– Берали… лоток с инструментами! – сказал доктор после того, как Алияр-буба перечислил, наконец, имена аульчан, обещавших ему собрать новое стадо…
Старик то ли не расслышал, то ли не понял слова доктора и опять забеспокоился, увидев, что горец подаёт доктору маленькую посудину со множеством сверкающих предметов. Хотел было, но не посмел ничего сказать, замер.
– Перелом. Разрыв связок, отёк, – говорил доктор, тщательно прощупывая ступню Салмана. Берали стоял рядом. Карие глаза его внимательно следили за каждым движением кашки-духтура.
– Просто не верится, что эти люди добрались до нас, вернее до вас. Салаватское ущелье так далеко отсюда…
– Да, это очень далеко, – озабоченно проговорил доктор. – Ну что ж, пойдём дальше…
Он осторожно размотал пояс Алияра-бубы, который туго перехватывал бедро Салмана, и отступил.
– Что это, Берали?
Алияру показалось, что доктор испугался. Старик тотчас же подошёл к сыну, молча взял мясо, привязанное им к месту перелома, спрятал его за пазуху и вышел.
– У нас так делают, доктор, – сказал Берали. – Чтобы сохранить свежесть перелома. Теперь вам будет легче поставить кость на место.
Доктор ничего не ответил, казалось, всё его внимание ушло в кончики пальцев, которыми он прощупывал ногу Салмана. Тот не сводил с доктора глаз, вздрагивая от боли и сдерживая стон.
– Держись, джигит, – сказал, наконец, доктор и весело подмигнул Салману. – Берали, гипс!
Во взгляде кашки-духтура опять было спокойствие, какое приходилось видеть Салману только у охотников в засаде.
Потом Салман стал всё чаще и чаще поглядывать на отца, неслышно вошедшего в комнату. Беспокойный взгляд, обращённый к отцу, и какие-то странные движения привели доктора в полное недоумение. Он взглянул на Берали.
– Что с ним такое?
Берали усмехнулся:
– Бедные люди, они не знают, чем вам заплатить, Антон Никифорович. Старик заехал домой, но, как говорят, в беде и самого себя забывают…
– Полно, полно, – прервал доктор. – Объясните им, пожалуйста, что я не беру платы. Объясните им, что я на службе. Мой долг – оказывать помощь.

Кияс Меджидов

В этом году исполняется 105 лет со дня рождения Кияса Меджидовича Меджидова. Он родился в селе Ахты в 1911 году. После окончания девятого класса прошёл шестимесячные курсы и получил квалификацию учителя начальных классов. Преподавал в Курахе, работал диктором и редактором на Даградио.
С 1939 по 1941 гг. Кияс Меджидов учился заочно в Литературном институте им. М. Горького в Москве. Писать начал в 1929 году, но известность к нему пришла только через два десятилетия, когда вышли его сборники рассказов «В горах», «Братья», «Горы двигаются», а также написанная в соавторстве с Т. Хрюгским драма «Ашуг Саид». Крупнейшими произведениями Меджидова стали романы «Сердце, оставленное в горах» и «Судьба прокурора Али Шахова».

Версия для печати

Комментарии

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя*:
Комментарий*:
Введите буквы с картинки*: CAPTCHA
 

Возврат к списку